туда, где хранятся большие запасы скота, хлеба,
а главное—спирта.
Разговаривают мало и нехотя.
— Все бы ничего, только закусить будет нечем,—шутит кто-то, чтобы рассеят тягостное настроение.
— Снежком,—отвечает ему другой,—Подстать
и разбавишь его прямо в животе, спирт-то.
— В имении, поди, и огурчики найдутся,—шутит
солдат. Овчинник средних лет, когда-то работавший на
стороне, серьезно советует:
— Спирт, коли хватишь, не говори и не дыши.
А то все хайло можно обжечь.
— Лучше бы вылить это дьявольское зелье,—
вставляет крестьянин средних лет.
Старый плотник, вскинув голову, отвечает на это:
— Видать, что дурак и уши холодные. Я сам
работал на постройке этого винокуренного завода.
Давно это было—лет тридцать тому назад. И вот,
как нам начать, двух попов призвали, принесли
иконы, хоругви, отслужили молебен с водосвятием.
А потом кончили, еще один молебен отмахнули.
Нам барии из первой же бочки двенадцать ведер
спирту отвалил. Все село, можно сказать, в лоск
положил. И также, как теперь, во все колокола
трезвонили. А т о— дьявольское зелье... Скажет
тоже, точно чорт в лужу чихнет.
— Да-к это что-ж. Для того и попы живут на
свете, чтоб молебны служить...
