Старик вздохнул и поскоблил затылок.
— А что такое?
— Недоимка есть, ешь ее мухи! Вот что. Д а и
хлебца хватит только
до масленицы. Нужды
много... — Ничего, папаша, у нас хватит!
Солдат похлопал себя по карману.
— У нас весьма хватит!—повторил он.
Люди зашушукались, завздыхали—в иных глазах загорелась зависть, а иные оттенились грустью
и печалью.
III.
Вечером изба Колдобиных была переполнена
людьми, в открытых окнах торчали лохматые головы. Всем хотелось посмотреть на богатого солдата. Он сидел в переднем углу. С правой стороны
его отец с матерью таяли улыбками; с левой—
тесть, и дальше вокруг стола—остальные родственники. Дошибали вторую четверть, уже слышались
пьяные голоса, говорили все разом, перебивая
друг друга, никого не слушали. И только, когда
раздавался важный голос солдата, некоторые из
уважения к нему замолкали.
— Вы то поймите, православные, ведь-я за рыжего мерина сорок целковых заплатил,—ерзая по
лавке, печально рассказывал тесть солдата, морща
изношенное лицо, словно собираясь заплакать.—
Можно сказать, всю деньгу убухал. А он, дьявол,
слепой оказался! Как это, а?..
