ся занять, согласно судовому расписанию, свое место.
Днем мучил людей тропический зной. К обеду солнеч
ные лучи падали отвесно, накаляя железные части
броненосца до такой степени, что от них отдавало не
выносимым жаром. Матросы быстро начали худеть.
Помимо обычных судовых работ и учений, им приходи
лось еще, вдыхая черную пыль, перетаскивать уголь из
разных мест в угольные ямы. Но все-таки положение
строевых было гораздо лучше, чем кочегаров и маши
нистов. В их отделениях никакие вентиляторы не могли
понизить жару, хотя бы до сорока градусов. Так было
в машине внизу. А выше, на индикаторных площад
ках было еще хуже: над головою — горячая па
луба, т о 'ом — раскаленные трубопроводы, сепараторы.
Здесь температура поднималась почти до точки ки
пения. Даже масло испарялось, наполняя все поме
щение как бы туманом. Не легче было и в кочегарных
отделениях. Плохой уголь значительно затруднял ис
правно поддерживать пар, а прибавить котлов не всегда
позволялось. С кочегарами случались .тепловые удары.
Помимо убийственной жары, все люди, которые обслу
живали топки, котлы и машины, не стояли, сложив
руки, а работали, истекая обильным потом и зады
хаясь от усталости, иначе броненосец не стал бы дви
гаться вперед. Они поднимались наверх, бледные, бес
кровные, с тупыми лицами, настолько истерзанные,
что невольно, глядя на ни?т, я задавал себе во
прос: неужели они выдержат до конца нашего пла
вания?
Дисциплина на корабле, несмотря на все старания
офицеров и унтеров поддержать ее всяческими спо
собами, заметно падала. Люди дошли до того состоя
ния, когда к карцеру начали относиться безразлично.
Там по крайней мере можно было несколько дней
отдохнуть.
Это уяснили себе некоторые офицеры и стали
обращаться с командой более сдержанно, но не по
нимал этого мичман Воробейник, продолжавший по-
13
!
