стороны японцев и англичан, запретили. Запросили те
леграфом Париж. А тем временем, не дожидаясь ответа,
все суда принялись за работу. Участие в ней принимал
весь личный состав, разделенный на две смены. Это
была первая погрузка при страшной тропической жаре.
Даже ночью температура не падала ниже двадцати гра
дусов по Реомюру. А днем жара увеличивалась на
столько, что все чувствовали себя, как в печке. В осо
бенности доставалось тем, на долю которых выпало
спуститься в трюмы пришвартованного парохода или
в угольные ямы броненосца. Там матросы работали
голые. Чтобы не задохнуться от угольной пыли, одни
держали в зубах паклю, другие обвязывали себе рот и
нос ветошью. Эта мучительная пытка затянулась на
полтора суток. Случалось, что некоторые не выдер
живали непосильного труда и тропического зноя и
валились с ног, как мертвые. Их выносили под душ,
приводили в чувство и, дав им немного отдохнуть,
снова ставили на работу. Кое-кого хватили солнечные
удары, но, к счастью, не смертельные.
Из столицы союзной нам Франции пришел, наконец,
ответ, категорически запрещающий производить какую
бы то ни было погрузку в пределах территориальных
вод. Но было уже поздно. Все корабли наполнились
топливом. Согласно указаниям штаба, на нашем броне
носце были завалены углем броневая палуба, прачечная
и сушильня, батарейная палуба, отделения носового и
кормового минных аппаратов, где уголь складывали
только в мешках, а затем навалили его на юте, который
предварительно огородили забором из досок.
Привели суда в порядок. Дали людям немного от
дохнуть. Эскадра снова двинулась
й
путь.V
V
Наши корабли уподобились бесприютным бездомни-
кам: никто не хотел дать им пристанища. Даже союз
ная.Франция откосилась к нам, как к обанкротившимся
0 А. Новикэв-При5ой. Цусима
129
