своем низком росте весил около шести пудов, на
столько он был широк. Покатый лоб с шишками под
густыми бровями, широкий нос седлом, заплывшие и
насмешливые глаза, презрительно вывернутые толстые
губы, крупный и тупой, словно колено, подбородок —
все эти черты выделяли его лицо из общей массы.
Страдал он, несмотря на свою иепоротливость и
малую затрату энергии, обжорством и постоянно жа
ловался :
— Казна с голоду не уморит, но и досыта не
накормит.
Я никогда не забуду, случая, какой произошел с
ним три года назад. На верхней палубе крейсера
«Минин» он столкнулся с Рожествегаскім. Бакланов
давно сменился с вахты, но по обыкновению был
грязен. Адмирал рассвирепел и, призвав вахтенных
унтер-офицеров, приказал им:
— Вымытъ это чучело! Да хорошенько! Не жалеть
ни соды, ни мыла! И песком продраить его!
Кочегара схватили, раздели догола и окатилн из
шлангов водою. Потом четыре здоровенных матроса
взялись смывать с него грязь. Натирали, не жалея
силы, песком голову, шею, лицо, уши и все остальные
части тела. Кочегар ворочался, кряхтел, морщился.
Опять поливали его из двух шлангов, струи которых
били настолько сильно, что он едва удерживался
на ногах; опять принимались надраивать его песком,
как медяшку, стирая на нем кожу почти до крови.
После этого мыли еще с мылом и содой. Через пол
часа его нельзя было узнать: таким чистым и с
такой тонкой и нежной кожей он, вероятно, был
только в первый день своего рождения.
На «Орле» у кочегара был неразлучный земля;:,
минер, по прозвищу Вася-Дрозд. Так прозвали его
за то, что он сочинял стишки и сам распевал их,
как песни. Правда, стихи его были слабые, сенти
ментальные, со слезой, но матросам они нравились.
Длинноногий, с большой вихрастой головой, он ходил,
76
