— От башни прочь! Башня вправо! Башня влево!
Немного выше! Немного ниже! Еще чуть ниже!
Прислуга поворотных и подъемных механизмов не
прерывно работала.
— Залп! — громко и всегда с тревогой в голосе
выкрикивал наконец комендор-наводчик.
В этот момент должен был бы раздаться выстрел,
но его не было, так как орудия заряжались не настоя
щими снарядами и зарядами, а только болванками.
Во время учения башенный командир,
Еолнуясь,
кри
чал и ругался:
—- Опятъ, каналья, прицел неверно установлен! Надо
15, а у тебя 54. Целик тоже наврал.
Случалось, вместо того, чтобы поворотить башню
влево, ее поворачивали вправо. И опять слышались раз
драженные возгласы:
— Куда, куда поехал? Что за балда! Не может пра
вой руки отличить от левой! О чем ты думаешь? На
бак после раздачи коек! Там ты проветришься п по
мечтаешь !
У наших артиллеристов не было достаточной тре
нировки и потому происходили все время заминки, про
медления, перебои. Сбивало с толку еще и то, что в
числе орудийной и башенной прислуги были и моло
дые матросы,
ц
запасные, одни не кончили специаль
ной школы, а другие успели забытъ свою практику, и,
кроме того, система орудий и установок теперь была
новая, не та, какую они изучали раньше.
Плохо шло учение и в батарейной палубе, у мелких
пушек.
У нас было около двухсот человек артиллерийской
команды. Весь вопрос теперь сводился к тому, су
меют ли они в полной мере овладеть своим ис
кусством ко времени встречи с японцами. А ведь
морское сражение — это состязание артиллерии. Пред
ставим себе, что силы на той и другой стороне
будут равные — у нас десять боевых кораблей, столь
ко же и у противника. Но японцы могут стрелять
3
*
81
