Измученный побоями, обессиленный голодом, Данила
мог только мечтать о побеге до тех пор, пока судьба в
виде приказчика немецкого фабриканта не привела его
на брикетный завод.
Маленький старинный городок островерхими черепич
ными крышами царапал синеву неба, пика собора, ка
залось, прокалывала высоту, узкие, кривые улицы блес
тели отшлифованными голышами мостовых.
Вместе с несколькими новичками Данила влился в
небольшую, но дружную команду, работавшую на бри
кетном заводе. Многие из ребят, прибывших раньше дру
гих, завели дружбу с немецкими рабочими и благодаря
их помощи не очень голодали. Они же помогли Даниле
крепче встать на ноги.
На заводе работала группа русских девушек, насиль
но вывезенных в рабство, и Данила часто до глубины
души возмущался тем, что девчат заставляют делать тѵ
же тяжелую работу, что делали и они, мужчины.
— Та що ж воны матерей, жинок чи дочек не мают,
чи що? Хиба ж це можно так занущаться над девча-
тамы?
В течение дня военнопленные работали вместе с де
вушками, знали друг друга, делились, чем могли, по воз
можности помогали. Даже вечером после отбоя можно
было говорить через проволоку, отделяющую девичий
барак, и даже передать бельишко для стирки или по
чинки. Охраняющие этот маленький лагерь несколько
стариков, втиснутых в солдатский мундир по тотальной
мобилизации, махнули на все рукой и не обращали ни
на что внимания: мол, делайте, что хотите, только не
убегайте.
;
И вот тогда неожиданно, не ко времени и не к месту
пришла к Даниле любовь. И пришла не бедной проси
тельницей, робко постучавшись в сердце, а властно, как
хозяйка, завладев всей его открытой настежь для всего
доброго душой. Возможно, простая человеческая жа
лость, разрывавшая сердце Данилы, была предшествен
ницей этого могучего чувства. Уж очень маленькая, хруп
кая и беспомощная была эта сероглазая Настенька из
далекого псковского села, уж очень удивленно смотрели
на окружающее ее большие глаза в темных ресницах.
Поняв всю нелепость случившегося, Данила всеми сила
ми старался побороть в себе это чувство, но было уже
ПО
