войны Гавриле выпадала должность лесника. Если
бы не увезли его, то теперь они жили бы, не зная
горя и нужды. Да, улыбалось счастье...
Фроська смахивает рукою слезы с ресниц и
зовет сына:
— Пойдем, Илюшка, закусим!
Спускаются к речушке. Там , под горою, бьет
Васькин родник. Вода студена, как лед. Поднимая
со дна золотистый песок, она кипит, кружится,
играет и бойко мчится алмазным ручьем, весело
журчит по камешкам, радуясь, что вырвалась из
темного подземного царства на белый свет. Над
родником, слегка наклонившись, точно желая скрыть
его от праздных взоров, кудряво распустилась
молодая береза. Сквозь нежную листву пробивается
солнце, ложась светлыми узорами на изумрудную
траву. Тут же стоит небольшой столб, сверху на
нем треугольник, из которого ласково смотрит
образ божией матери.
— Мама, почему эта вода бьет, а?—спрашивает
Илюша, с удивлением глядя в родник.
— Бог так сделал.
— А когда он сделал.
Мать, не отвечая, умывается из ручья; то же
делает и сын. Лица освежились, зарделись.
Завтракают. У обоих в руках по ломтю черного
хлеба, густо посыпанного солью. Захлебывают студеной водой, черпая ее прямо горстью из родника.
— Вот скусно!—восторгается Илюша, встряхивая длинными волосами, полинявшими от солнца.
