Четверка — этап. Отправка в один из филиалов Бу-
хенвальда, разбросанных по всей территории «третьего
райха».
Пятерка — вызов в ревир — госпиталь. Что там ждет
бедного хефтлинга — никто не знает.
Нс нам известно, что номера заключенных, вызван
ных к третьему щиту, перестают существовать и только
через некоторое время появляются на груди других лю
дей, новичков.
Останки прежних обладателей этих номеров черной
копотью развеялись по склонам горы Эттерсберг и куд
рявым лесам Тюрингии, вместе с дымом и пламенем
вырвавшись из Бухенвальда через широкую трубу кре
матория.
Сегодня мой номер не вызван. Значит, еще сутки
•отсрочки.
Я не только чувствую, но твердо знаю, что очень ско
ро должен наступить и мой черед. Слишком много моих
грехов им известно. Тут и многочисленные побеги из
лагерей военнопленных, тут и авария засекреченного
военного цеха на безобидной бумажной фабрике в го
роде Требсене, тут и организация массового побега из
штрафной команды «Риппах» близ города Вейсенфельс,
а главное — организация побега из гестаповской тюрь
мы в городе Хемнице. Можно представить себе ярость
гестаповцев, когда они обнаружили, что в глухой пред
утренний час группа советских солдат и офицеров спус
тилась с пятого этажа тюрьмы на одну из главных улиц
города, около самого входа в главное управление по-
лицей-президиума. До этого еще не было побегов из
Хемницкой тюрьмы. По-видимому, потому, что там еще
не бывали советские люди.
В общем, у меня были все основания, встречая оче
редной день, предполагать, что он будет последним.
А пока? А пока через открытые ворота брамы тянут
ся колонны рабочих команд по пяти человек в каждом
ряду.
Гремит бравурными маршами знаменитый бухеп-
вальдский оркестр. Чем-чем, а оркестром Бухенвальд
справедливо может похвалиться. Более сорока человек
лучших музыкантов собраны со всех стран Европы. Оде
тые в нарядную форму венгерских гусар, каждое утро
они играют при разводе рабочих команд. Вечером они
47
