го дома, — и все это с такой легкостью, как будто он
не превышал тяжести детской люльки. Несмотря ни на
что, он шел вперед десятиузловым ходом. Вместе
с
ним
и мы испытывали четырехмерное движение. В это время
чем бы человек ни занимался, — думал ли он о жизни
или смерти, зубрил учение Христа шли Маркса, мечтал
о счастьи или отчаивался, работал или спал, творил
молитвы или ругался, —буря не переставала мотать
его в разные стороны и шесть раз в минуту поднимать,
как на лифте, вверх на сорок футов.
Васильев восторгался своим броненосцем:
— «Орел» больше подвержен килевой качке, чем бор
товой. Это объясняется тем, что он имеет форму зава
ленных бортов. Помогают тут еще и бортовые срезы.
Волна, попадая на один срез, предотвращает размах
судна в противоположную сторону. Все четыре однотип
ных броненосца — «Суворов», «Александр III», «Боро
дино» и наш — сконструированы в отношении бортовой
качки довольно удачно. А вот «Ослябя» сделан по-дру
гому, а потому и крен у него больше, чем у нас.
На транспорты жутко было смотреть. Казалось, что
каждый из них, свалившись на тот или иной борт, ни
когда уже больше не поднимется. Но они выпрямля
лись и шли вперед наравне с правой колонной броне
носцев. В общем все четырнадцать кораблей являли
собою изумительное зрелище, окутываясь в лохмотья
пены и беспрестанно совершая бешеный танец. Иногда
какой-нибудь из броненосцев, шедших впереди нас, со
вершенно скрывался между волнами, показывая лишь
верхушки мачт. Это происходило внезапно, с такой бы
стротой, словно у него отвалилось днище и судно сра
зу тянуло в пучину. Но проходили секунды^, и тот
же корабль, словно выпираемый сверхъестественной
силой, снова взбирался на кипящий гребень водяного
массива...
На «Малайе», державшейся на левом траверзе «Орла»,
в пяти кабельтовых от нас, что-то случилось с машиной.
Она подняла сигнал, что не может управляться, С флаг-
163
