майского корабля ей ответили: «Исправить повреждения
и итти самостоятельно». Она повернулась бортом к вол
не и, отставая, закачалась еще больше, беспомощная,
как арбузная корка. Бушующие потоки воды перекаты
вались через ее корпус. На ее палубе вокруг фок-мачты
засуетились люди, стараясь поставить фок, кливер и
стаксель, чтобы увалить нос под ветер и придать ко
раблю жизнь. Паруса наконец подняли, убогие и жал
кие, но это нисколько не помогло «Малайе». Она продол
жала, показывая подводную часть, размахиваться на
волнах, лишенная хода. На мачте ее взвился новый сиг
нал: «Терплю бедствие». Но ни одно судно не подошло к
ней на помощь. Обе колонны прошли мимо «Малайи»,
оставляя ее во власти бури.
— Если спасется она, это будет чудом, —с горечью
промолвил Васильев, провожая глазами «Малайю».
— Да, там туго людям, — ответил я, зябко поежи
ваясь.
Через час «Малайя» исчезла с горизонта.
Мимо нашего броненосца проплыли весла, анкерки и
спасательные пробковые нагрудники. Вслед за ними,
печально качаясь на волнах, показался гребный катер,
наполненный водою. Вскоре узнали от сигнальщиков, что
катер принадлежал «Суворову» и был сорван бурей со
шлюпбалок.
Волны, догоняя небольшой пароход «Русь», накры
вали его с кормы до носа. Чтобы убежать от них, он
с разрешения адмирала увеличил ход и взял направ
ление ближе к африканскому берегу. Наступающая ночь
скрыла его из виду эскадры.
Еще целые сутки Индийский океан свирепствовал над
нами, но уже с меньшей силой. Волны стали отложе.
Качка постепенно уменьшалась.
Пароход «Русь» догнал нас, но куда исчезла «Малайя»?
Поднимаясь наискосок к северу, к тропику Козерога,
эскадра два дня шла при благоприятной погоде. На бро
неносцу были открыты все иллюминаторы, люки, пушеч
ные порты. Над нами тихо бродили редкие облака, ра-
164
