Напрасно глаза шарили по углам пролива в надежде
увидеть дымки или знакомые контуры кораблей. Не
было здесь ни отряда адмирала Фелькерзама, ни госпи
тального судна «Орел», ни вспомогательных крейсеров.
Только против города, в небольшой бухте, увидели два
парохода. Это оказались наши угольщики под немецким
флагом.
На душе сразу стало уныло.
Около четырех часов дня пришел из Капштадта
госпитальный пароход «Орел». Надо было полагать,
что он имел важные новости. Один из наших офицеров
побывал на флагманском корабле «Суворов». Вскоре у
нас на броненосце стала распространяться злая весть,
перекидываясь из одного отделения в другое. Матросы
насторожились, прислушиваясь к разговорам офицеров,
некоторые зашептались с вестовыми. Я обратился к
ижненеру Васильеву:
— По судну пронесся с.лух, будто бы...
Обыкновенно сдержанный и внешне спокойный, он
на этот раз был крайне возбужден и, не дождавшись
окончания моей фразы, перебил меня:
— Я догадываюсь, что вас интересует. К сожалению,
это — факт: артурская эскадра больше не существует.
Как говорят, она потоплена огнем осадной артиллерии
после того, как японцы заняли Высокую гору. Мы были
посланы в помощь первой эскадре, но она погибла преж
де, чем мы достигли половины пути. Петербургские стра
теги промахнулись. Теперь мы превращаемся в само
стоятельную эскадру. Нам одним предстоит уничто
жить неприятельский флот и овладеть Японским морем,
Но эта затея настолько же нелепа, как нелепо пускать
петуха в драку против ястреба. Японцы оказались куда
умнее и ловчее, чем мы предполагали...
Я ушел от него ^ гнетущими мыслями. В таком при
мерно состоянии находился и весь экипаж: в этот вечер
не было ни веселья, ни смеха. Офицеры попрежнему
отдавали распоряжения, команда выполняла их, но в
каждом движении людей, в их лицах, в голосах чувсгво-
168
